14.13. МЕТОД ПРИСВОЕНИЯ СЕБЕ НЕЧЕТКО ОБОЗНАЧЕННОГО ИСТОРИЧЕСКОГО ЭЛЕМЕНТА

Этот метод еще можно назвать «Если это не Славянское, значит оно Летувское». Применяется в случаях, когда имеется нечетко обозначенное свидетельство, указывающее на Летувско-Славянский вектор события.

Рассмотрим на примере цитаты из «Галицко-Волынской летописи»: «... устремившись на град Литва, не увидела ничего, только головешки те, псов тычущих по городищу. Тужа и плеваясь, по-свойски говорила: "Янда", к Богам взывая своим, Андаю и Дивириксу, и всех Богов своих поминая, называемых бесами ...». В этом историческом эпизоде нет и намека на Летувское происхождение слова "Янда", однако согласно принципа "Если оно не Славянское, значит оно Летувское" делается вывод о Летувском начале Литвы.

При этом отбрасываются любые контраргументы: другие цитаты из этой же «Галицко-Волынской летописи», говорящие о диаметрально противоположном, о плохой объяснимости слова с позиций современного Летувского языка, о древних Чешских и Польских фамилиях Янда (Якуб Янда, Кристина Янда, Франтишек Янда), о трактовке этого слова словарем Даля как "нижней меховой одежде женщины шерстью вовнутрь", о Андае и Дивириксе как заимствованиях в наш регион из Западной Европы.

14.14. МЕТОД ПОДТАСОВКИ

Этим методом мы завершим обзор способов достижения целей Летувскими ревизионистами. Встречается очень редко и только в случаях, когда тезис формулировать необходимо, но под этот тезис нет никакой доказательной базы. Подтасовка замечена нами только в одном варианте исполнения: формулирование выгодного тезиса на базе не всего исторического факта, а только его части (или же на базе одного выгодного источника, а не всех, описывающих данный исторический факт).

Для наглядности снова обратимся к той же статье Т. Баранаускаса «О языке Великих Князей Литовских и знати ВКЛ до XV века и дальнейших судьбах Литовского [Летувского] языка. Различие между разговорным и письменным языками». Он приводит цитату из «Послания Гедимина. Вильнюс, 1966, с. 126-136»: «... Из сообщения посланцев Папских легатов 1324 года: "Тогда в ответ он [Гедимин] начал говорить, что не приказывал писать этого [о желании принять крещение], а если брат Бертольд написал, то пусть это падет на его голову ... И, короче говоря, Король [Гедемин] целиком подтверждал содержание послания, исключив только крещение, поскольку он не желал креститься ... После этого на следующий день переводчик Короля, Христианин, позвал нас на подворье братьев миноритов. Там мы нашли Королевского уполномоченного вместе с его советниками в присутствии братьев доминиканцев и миноритов, и этот-то Королевский уполномоченный спросил у братьев-миноритов, кто [писал] первое послание, направленное апостольскому наместнику. Брат Генрих ответил, что то послание, с которым Король направил своего собственного посла в город, писал он сам. С послом [же] тем в дороге обошлись плохо, бросили в темницу и морили голодом, а послание господину Папе было переслано. Тогда [уполномоченный] спросил у брата Бертольда, не он ли составлял послание, будто Король хочет креститься. Тот отвечал, что он составлял послание, которое было направлено через советников Риги, и в нем ничего не писал, кроме исходившего из уст самого Короля, что тот-де желает быть покорным сыном и войти в лоно святой матери-церкви, принять Христиан и, короче говоря, прославить веру Христову, ибо он осознал свое [духовное] заблуждение. И уполномоченный сказал в ответ так: "Значит, ты припоминаешь, что Король не приказывал тебе писать о крещении?" Тогда сам Бертольд и брат Николай из Ордена доминиканцев и мы все возразили, что быть покорным сыном и войти в лоно святой матери церкви есть не что иное, как крещение. На это уполномоченный и брат Николай сказали в ответ, что именно брат Бертольд был тем, кто ввел Короля в столь великое заблуждение, и, сказав так, они удалились." ...».

Итоговый тезис Т. Баранаускаса из этого источника выглядит следующим образом: роль устного слова превалировала над словом письменным, а роль писарей при Великих Князьях Литовских была настолько велика, что они легко могли ввести их в заблуждение. Этим эпизодом он обосновывает знаменитую Летувскую теорию о «тотальном заговоре Славянских писарей».

Однако вырванный из общего контекста событий единичный документ не дает нам полной картины происходящего. Добавляем в картину красок из других первоисточников.

Вот что пишет про эти же события [Герман]: «... В 1323 г. Рижские бюргеры послали письма от имени Литвинского Короля [Regis Letwinorum – Короля Летвинов] в приморские города и к Папе Иоанну 22-ому того содержания, что Король хочет креститься со всем своим народом. Для этого Папа прислал в Ливонию одного Епископа и аббата, которых братья Ордена направили к Королю вместе с посланниками Епископов. Но Король отвечал, что он никогда не думал ни о вере, ни о Крещении, если же они хотят вести переговоры о мире, то он согласен, в противном случае они увидят, удастся ли им выбраться из его земли. Таким образом Король принудил их к заключению вечного мира. Когда мир был подписан и снабжен печатями, Король созвал войско и, безопасный от нападения со стороны Ливонии и Пруссии, перешел границу, которую и опустошил со всеми соседними землями ...».

Теперь история с крещением Гедемина представляется куда более полно – «крещение» была необходимой частью заранее спланированного Гедемином мероприятия. Добавляем самых ярких красок от [Петр-2]. После победоносной серии вторжений в 1323 году, видя реальную угрозу со стороны окрепшей Литвы, многочисленные послы Папы Иоанна 22-ого «... пришли в город Рижский ...», где «... заключили мир между упомянутыми Королями и их подданными [Архиепископом Рижским, городом Ригой с Папой] ...». Создалась Ливонская коалиция, имевшая целью заключить мирный договор с Литвой, а также «... чтобы они крестили Короля Литвинов и Рутенов [Гедемина] ... После этого легаты послали официальных гонцов к Гедимину, Королю Литвинов, чтобы предложить ему дело, порученное им Апостольским престолом, и тщательно разузнать, не собирается ли он с народом Королевства своего принять благодать Крещения и, порвав с идолопоклонством, смиренно почитать имя Господа нашего Иисуса Христа ...». И был заключен «... договор между язычниками и Христианами [то есть между Ливонией и ВКЛ] ...», положения которого были скреплены отдельной грамотой от 20 октября 1324 года, в которой «... повелели властью Апостольской строго соблюдать его, прибавив, что, кто бы ни нарушил случайно этот мир ... подлежит за это приговору отлучения [от Церкви] ...». Когда «... братья и прочие Христиане земли Ливонии и Пруссии и других соседних пределов неколебимо верили, что не должны отныне вести сражения, и уже думали перековать мечи свои на орала ...», Гедемин, «... все свои усилия обратил на погибель веры и христиан [и] повелел, чтобы Давид, его кастелян Гарты [Давид Гродненский, Гарта – это Гродно], с сильным войском вошел в землю Мазовии ...» 21 ноября 1324 года. Там войском Литвинов было устроено настоящее побоище: «... город Епископа Плоцкого, называемый Полт [Площе], и 130 деревень упомянутого Епископа и Князя Мазовии, и многие поместья служителей церкви и знати, и 30 приходских церквей и часовен со многими молельнями, посвященные во славу Божию, разгромили огнем и мечом ... людей обоего пола уничтожили они свыше 4 тысяч, одних убивая, других уводя в вечный плен ...». Днем позже, 22 ноября 1324 года «... этот Король [Гедемин] послал другое огромное войско на Ливонию, которое ... вошло в волость, называемую Росиген, и опустошило ее огнем и мечом ... эти два войска послал тот Король [Гедемин] на погибель Христиан, когда еще гонцы легатов апостольского престола находились при нем, исполняя упомянутое дело. Вот каким проклятием ответил этот предатель на принятие обряда крещения ...». 25 ноября 1324 года «... гонцы легатов вернулись в Ригу, а с ними один знатный Литвин, будто бы второй после Короля [Гедемина]. Он от лица этого Короля в присутствии стоящих вокруг легатов и множества прелатов и прочих Христиан возгласил, что они никогда не дождутся никакой грамоты о согласии Короля на Крещение свое или своих людей ... и он не повелит проповедовать такого в Поморских городах и провинциях [в Жемайтии], добавив, что этот Король силой Богов своих поклялся, что никогда не примет иного вероисповедания ...». Ответ был передан Папе Иоанну 22-ому.

И в конце добавим общепринятое в научных кругах заключение к истории о крещении Гедемина, из ложенное в пояснениях к [Петр-2]: «... Вопрос о крещении Гедимина освещается в международной историографии и во многих отношениях спорен. Бесспорно, что намерение Князя принять Христианство (по католическому обряду), выражаемое в его посланиях к Папе Римскому, было обусловлено политическими причинами: в 1322 г. он стремился к миру с Орденом и Ливонией, заключил его 2 октября 1323 г. и старался удержать в ноябре 1324 г. Союз с сильным западным соседом был необходим для проведения более активной политики на востоке (Русь). В переговорах с Папскими легатами Гедимин проявляет себя искусным дипломатом, к тому же (в силу многоэтничного характера Великого Княжества Литовского) весьма терпимым к религиозным обрядам Русских и Поляков (См.: Forstreuter К. Die Bekehrung... S. 258 — 260; Idem. Die Bekehrung Gedimins. S. 58 — 59; Idem. Die Bekehrung des Litauerkonigs Gedimins). Удачно, с нашей точки зрения, охарактеризовал отношение Гедимина к крещению С. Роуэлл: это была позиция "выжидания" ("wait and see"). "Он был достаточно хитер, чтобы не обратиться решительно к крещению, пока не обретет уверенности, что крещение — это наиболее действенный способ нейтрализовать тевтонскую угрозу Литве. Но он был вполне готов подписать мирный договор с врагами-католиками, если бы условия оказались подходящими" (Rowell S. С. Lithuania... P. 211) ...»

В итоге из всех этих документов следует, что к 1323 году для ВКЛ сложилась неблагоприятная ситуация в войне с Тевтонским и Ливонским Орденом, связанная с созданием единой коалиции против ВКЛ. Желая взять необходимую передышку, Гедемин использовал козырную карту в переговорах – он действительно пообещал креститься. Свое желание он продиктовал не кому-нибудь, а послам Ливонского ордена (брату Бертольду), об этом желании знала вся Рига, знали об этом и в Ватикане. Пока шли письма по маршруту Вильня – Рига – Рим – Рига – Вильня, пока из Рима через Ригу прибыли Папские легаты, прошло много необходимого Гедемину времени. Задумав хитроумный план, собрав для этого необходимые силы, Гедемин заключил мир с Ливонией, затем отрекся от обязательств креститься и, нарушив мирный договор, сам вероломно напал на Мазовию и Ливонию. Вот такая неприглядная вышла история с крещением Гедемина, в которой Гедемин представляется нам с самой неприглядной стороны...

И в итоге по сумме всех источников получаем, что формулировка «желает быть покорным сыном и войти в лоно святой матери-церкви» это действительно в устах Гедемина в 1323 году означало «не что иное, как крещение». Но в 1324 году, когда время было выиграно и войска собраны, по прибытии в Вильню Папских послов Гедемин отрекся от своих же слов вот таким вот хитроумным способом, обвинив во всем писаря. Уполномоченный же Гедемина, естественно, подыграл своему Князю, заявив послам, что это писарь Бертольд ввел Гедемина в «столь великое заблуждение».

Добавим важный момент, который сознательно упущен Т. Баранаускасом, что Гедемин диктовал Немецкому писарю для перевода своего послания на Латынь. А для этого действительно были нужны подготовленные люди – на Латыни никто в Европе не говорил. Также добавим, что аналогичных «претензий» к Славянским писарям история не знает.

Ну и самое главное – опытный историк Т. Баранаускас наверняка знает все перечисленные здесь источники, описывающие данное событие, однако явно прибегнул к подтасовке, выбрав только один, подходящий для своего тезиса. В жертву была принесена общепринятая в научных кругах истина, противоречащая тезису Т. Баранаускаса, а это уже фальсификация выводов методом подтасовки исторических фактов, Применение подобного рода методов – это самая настоящая антинаука.

Для корректности данного раздела вынуждены заметить: увы, методом подтасовки пользуется и Беларуская сторона.

14.15. ИТОГ И СЛЕДСТВИЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТАКИХ МЕТОДОВ

Самый главный и очевидный итог для любого наблюдателя – это фактическое признание факта отсутствия надлежащей научной доказательной базы под основные тезисы Летувского ревизионизма. В противном случае, неужели представители уважаемого научного Летувского сообщества опустились бы до использования таких методов?

Самое главное и очевидное следствие – это легкая уязвимость перед критикой любого ранга.

СМОТРИ ПРОДОЛЖЕНИЕ В ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ

В. Антипов

Минск, март 2013 год

dodontitikaka@mail.ru